1980

19791978
19771976
19751974
19731972
19711970

19691968
19671966
19651964
19631962
19611960

19591958
19571956
19551954

19531952
19511950

19491948
19471946
19451944
1943

1931-1935
Номер за сентябрь 1954 годa
раздел «Библиография»

HIEROMOINE SOPHRONY DES FONDEMENTS DE L’ASCESE ORTHODOXE
Иеромонах Софроний. Об основах православного аскетического делания.
«ВЕСТНИК РУССКОГО ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОГО ПАТРИАРШЕГО ЭКЗАРХАТА».

№ 17 (1954), стр. 30—44 и № 18 (1954), стр. 66—74.

На французском языке.

Имея целью ознакомить западный мир с Православием, журнал «Вестник Русского Западноевропейского Патриаршего Экзархата» естественно не мог пройти мимо вопроса об аскетическом делании, составляющем существенный момент христианской жизни. Выяснению основ православного аскетизма и посвящена реферируемая статья иеромонаха Софрония.

Вначале автор дает понятие об аскетизме. При практическом применении основных заповедей Спасителя о любви к Богу и ближним (Мрк. 12, 30—31; Мф. 22, 40), то есть при деятельности, направленной к достижению совершенства, оказывается, что совершенство не содержится в человеческой природе самой по себе и не является простым раскрытием возможностей этой природы, но осуществляется только в Боге и есть дар Святаго Духа. Поэтому целью человеческой деятельности является согласование своей воли и жизни с волей и жизнью Самого Бога. Высшего своего единения с Богом человек достигает в молитве. И как нашедший сокровище на поле пошел и продал все, что имел, чтобы приобрести то поле (Мф. 13, 44), так и христианин отрекается от всего, чтобы приобрести молитвенное пребывание в Боге.

Для многих покажется непонятным, как истинная жизнь может основываться на отречении. Действительно, заповеди Христовы о любви имеют положительное содержание, и для того, кто уже живет в Боге, никакое отречение не нужно. Однако после грехопадения одна положительная деятельность, исходящая из заповедей, оказывается невозможной; необходимой стала и борьба с «законом греха», живущего в нас и нас поработившего. Из этого следует, что аскетизм, как таковой, не является для человека целью и что все подвиги — пост, воздержание, бдение, нестяжание и т. д. — суть только средства для стяжания любви и чистой молитвы, приобщающих нас Богу.

Но если аскетизм в той или иной форме обязателен для каждого человека, идущего по пути к совершенству, то наиболее ярким и последовательным его выражением в истории христианской Церкви явилось монашество. Раскрыв сущность обетов, произносимых монахом при своем пострижении, мы в наиболее ясной форме уясним себе аскетическую природу христианской деятельности вообще. Автор указывает, что если для некоторых необходимость отречений сообщает христианской и особенно монашеской жизни грустный и мрачный характер, то, напротив, для тех, кто избрал ее и изведал на опыте, она представляется особенной благодатью Божией, жизнью небесной, сошедшей от ангельского мира на землю (преподобный Феодор Студит).

Переходя в дальнейшем к рассмотрению исключительно монашеской жизни, автор последовательно останавливается на учениях отцов-аскетов о трех категориях призвания к монашеской жизни, о трех формах отречения, о трех видах креста, о трех степенях монашеского пострижения и о трех монашеских обетах.

Согласно авве Пафнутию (см. 3-е собеседование в книге преподобного Иоанна Кассиана Римлянина), призвание к монашеской жизни может быть, во-первых, непосредственно от Бога, во-вторых, через посредство людей и, наконец, в-третьих, через обстоятельства жизни. Иеромонах Софроний на основании своих наблюдений на Афоне добавляет, что среди монашествующих можно различать также таких, которые всю жизнь провели в Церкви и ее установлениях без резких душевных потрясений и переломов, и таких, которые в известный период своей жизни теряли Бога, удалялись от Него и даже враждовали с Ним, почему их возвращение обычно принимало форму острого внутреннего кризиса. Святые отцы ни одному из указанных способов призвания не отдают предпочтения, так как их суждение о достоинстве и значении пути определяется не его началом, а его завершением. Действительно, многие, призванные третьим способом, превзошли тех, кто был призван первым способом.

Но как бы кто ни был призван, ему, как монаху, необходимы три вида отречений. По преподобному Пафнутию, первое отречение есть телесное оставление богатств и стяжаний мира, второе — оставление страстей и навыков, как телесных, так и душевных, и третье — отрешение ума от всех видимых и временных вещей и восхищение его в созерцании невидимого и вечного. Преподобный Иоанн Климак несколько иначе говорит о тех же отречениях: 1) отречение от всех вещей, лиц и родных; 2) отречение от своей волн и 3) отречение от суеты, последующее за послушанием. Сравнивая эти две формулировки, иеромонах Софроний приходит к заключению об их идентичности по существу, признавая тем не менее преимущество формулировки преподобного Иоанна Климака, как более точной.

Трем отречениям, необходимым для совершенства, соответствуют три креста, подъемлемых человеком. По епископу Феофану-затворнику, первый крест есть внешний, составленный из огорчений и несчастий, второй составляется из внутренней борьбы со страстями и наклонностями, третий есть полная преданность в волю Божию, которая, как дар Святаго Духа, принадлежит только совершенным.

Переходя дальше к трем степеням и трем основным обетам монашества, автор указывает, что, согласно обычной практике Церкви, пострижение в три степени монашества происходит последовательно, сначала в рясу, затем в мантию (малый ангельский образ) и, наконец, в схиму (великий ангельский образ). При пострижении в рясу не произносится никаких обетов, и этот обряд может рассматриваться только как благословение носить рясу, во время приготовлений и испытаний перед вступлением в настоящий монашеский подвиг. Обеты, произносимые при пострижении в мантию и затем при пострижении в схиму, не различаются последовательностью, соответственно последовательности отречений, но являются по существу теми же и произносятся все сразу, имея при пострижении в схиму лишь несколько более строгий характер. Это указывает на тесную и неразрывную связь обетов друг с другом. В то же время, несмотря на повторение обетов почти п одной и той же форме, смысл, вкладываемый в них при пострижении в схиму, несомненно углубляется в соответствии с возросшим духовным опытом постригаемого. Это хорошо выражено в тех наставлениях, с которыми настоятель обращается к постригаемому при том или другом постриженик.

Как принято в Церкви, сущность монашеских обетов, даваемых при пострижении, сводится к трем обетам: послушания, целомудрия и нестяжания. Главный из них, по мнению автора, есть обет послушания, который является отличительным признаком монашеского пути, в то время как другие два могут встречаться среди людей и не ведущих монашеского образа жизни.

Послушание, как основа монашества, есть особая тайна отношений между старцем (наставником) и его учеником (послушником), недоступная тем, кто жизненно не испытал ее. Для внешнего взгляда эта добродетель кажется даже противоестественной, поскольку в ней происходит отречение от Богом дарованной нам свободной воли. Однако вступивший на путь послушания сознает эту добродетель, как дар свыше, которым стяжевается чистота ума в Боге, недостижимая вне монашества, хотя там могут быть многие другие духовные дарования вплоть до совершенства мучеников.

Для ученика послушание есть обучение воле Божией с целью вхождения в сферу божественной жизни и истинной духовной свободы. Основой его является сознание поврежденности своей воли и своего суждения. Послушание есть лучший путь, позволяющий возвыситься над «разделением» человеческой природы, с целью уже теперь реально приобщиться вечной жизни, получив неколебимое чувство «перехода от смерти к жизни». Такие плоды, однако, послушник получает лишь при условии полной веры своему старцу и полного ему послушания.

Для старца руководство послушником является подвигом еще более трудным. Старец отнюдь не должен порабощать волю ученика своему своеволию, но, руководя им в борьбе со страстями, должен обучать его истинной свободе через утверждение его воли в воле Божией. Принимая на себя тяжелую ношу ответственности за своего ученика, старец тем самым таинственно соучаствует в божественном действии — создании человека по подобию Божию.

Следующим обетом монашества является обет безбрачия, который рассматривается святыми отцами, рак вышеестественное, равноангельское состояние, в противоположность естественному, благословенному Богом, супружеству и противоестественным удовлетворениям плотской страсти. Но безбрачие не должно ограничиваться лишь телесным хранением девства и чистоты, — оно должно вести к духовной добродетели целомудрия, как полноте мудрости через постоянное пребывание всем сердцем и всем помышлением в Боге, причем всякое уклонение от такого пребывания рассматривается уже, как духовное прелюбодеяние. Несмотря на то, что любовь к Богу возможна и в браке, все же тысячелетний опыт Церкви свидетельствует, что при достаточной ее интенсивности душа как бы естественно отрешается от плотских утешений, которыми охлаждается и погашается любовь к Богу.

Наконец, третий основной обет нестяжательности или бедности естественно завершает два первых и образует с ними неразрывное единство на пути достижения чистой молитвы. Опыт показывает, что для успеха в молитве надо освободить ум от всего вещественного, а это недостижимо тому, кто обладает страстью стяжания. Кроме того, как учат святые отцы, стремление к приобретению есть корень всякого зла, угашение любви к Богу и к ближним, начало жадности, зависти, ненависти, кражи, убийства и других пороков. Отрешение от стяжания должно обнимать не только вещественные, но и интеллектуальные блага, которые также могут отвлекать и отвращать от чистоты молитвы—действительно несравнимого богатства.

К изложенным трем основным монашеским обетам надо присоединить также обещание пребывать в монастыре и в жизни отречения до последнего издыхания. Но если неисходное пребывание в монастыре нередко нарушалось, часто даже по повелению наставников, то, напротив, обещание неуклонного пребывания в жизни отреченной дает монашеским обетам неотменяемый характер, согласно слову Спасителя о ненадежности для Царства Божия обращающего взор свой вспять (Лк. 9, 62). Так оно и должно быть, если монашество представляет переход в некое высшее, сверхъестественное или ангельское состояние.

В заключение своей статьи иеромонах Софроний останавливается еще на учении св. Григория Богослова о трех рождениях, которые человек проходит в течение своей жизни. Первое — рождение по плоти и крови от родителей, которым человек входит в мир; второе — рождение Духом после омовения водою крещения; третье — рождение слезами и страданиями, очищающее в нас потемненный грехами образ Божий. Последнее рождение есть окончательное и в нем каждый, с помощью Божией, является своим собственным отцом.


К оглавлению номера
Свежий номер ЖМП Архив
последних лет 2010-2024
Подписка Контакты



© 2017 Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви


Яндекс.Метрика