ПРОФ. ИВАН СНЕГАРОВ

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ БОЛГАРСКОЙ И РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНЫХ ЦЕРКВЕЙ ДО И ПОСЛЕ ПРОВОЗГЛАШЕНИЯ СХИЗМЫ (1872 год)

Отдельный оттиск из «Годишника» на Духовната Академия», София, том II

(XXVIII), 1951 — 1952.

Для русского церковного читателя рецензируемая статья представляет большой интерес, тем более, что автор ее — авторитетный специалист в области русско-болгарских церковных отношений.

Прежде всего нужно заметить, что заглавие статьи не вполне отражает ее содержание. Речь в ней идет не о русско-болгарских церковных взаимоотношениях вообще, а о той стороне последних, которая связана с борьбой Болгарской Церкви за свою самостоятельность и ролью Русской Церкви в этом деле.

Статья открывается справедливым утверждением, что зачинатели борьбы за самостоятельную Болгарскую Церковь рассчитывали на поддержку других православных народов и в особенности братского русского народа. Приводимые факты свидетельствуют об истинно-каноническом отношении нашей Церкви, ее Синода и в частности Московского Митрополита Филарета к болгарским церковным нуждам. Относясь сочувственно к справедливым требованиям болгар об автономии национальной Церкви на основе болгарского языка в богослужеини и болгарского состава церковной иерархии, Русская Церковь в то же время выступала против крайностей и преждевременных действий поборников национальной Церкви, как, например, самовольная отмена возношения имени Константинопольского патриарха и насильственное изгнание из Болгарии митрополитов и епископов греческой национальности. В 1869 году Святейший Синод высказался против намерения Константинопольской Патриархии о созыве Вселенского Собора по болгарскому вопросу, считая этот вопрос ее внутренним делом.

Нельзя не согласиться с проф. Снегаровым в признании непоследовательности Константинопольской Патриархии, которая сочла неканоническим фирман султана Абдул-Азиса об учреждении Болгарского экзархата — органа автономии Болгарской Церкви, признавая в то же время берат султана Мустафы III об уничтожении в 1767 году Охридской архиепископии — патриархии. Последовавшие затем попытки болгар договориться с Константинопольской Патриархией остались безуспешными, несмотря на компромиссную (оказавшеюся временной) склонность Патриарха Анфима VI и готовность болгар ограничить свои требования автономией — экзархатом.

Без подробнестей (в данном случае — и не обязательных) передает автор решение известного Константинопольского поместного Собора от 16 октября 1872 года, объявившего схизматиками как болгарских архиереев с подчиненным им духовенством, так и всех, общающихся с ними и признающих каноническими их священнодействия, то есть, другими словами, весь болгарский народ.

Русская Церковь не признала схизмы над болгарами, но с Константинопольской Патриархией сохранила самые доброжелательные отношения. Нужно отметить, что Иерусалимская Патриархия опротестовала решение о схизме; не признала его и Антиохийская Церковь. «Этим самым, по правильному замечанию академика Н. С. Державина, по существу обесценивалось... решение о схизме Болгарской Церкви» [1].

Вторая глава рецензируемой статьи описывает русско-болгарские взаимоотношения 1878 — 1910 гг. в связи с проблемой схизмы. После освобождения Болгарии от турецкого гнета в результате русско-турецкой войны 1877 — 1878 гг., Болгарская Церковь получила более солидные канонические основания для осуществления своего автокефального бытия. Однако Константинопольская Патриархия по отношению к Болгарии продолжала неизменно стоять на позициях 1872 год?. Руская Церковь также последовательно продолжала свою линию: не признавая схизмы и неустанно побуждая Константинопольскую Патриархию к большей уступчивости, она считала, что Болгарская Церковь должна сделать первый шаг в духе раскаяния за самовольное осуществление автокефалии с последующим получением таковой законным путем.

В то же время Русская Церковь продолжала оказывать Болгарской Церкви разностороннюю помощь в удовлетворении ее церковных нужд. Эта помощь выражалась в снабжении Болгарской Церкви святым миро, богослужебными книгами, церковной утварью и облачениями. По свидетельству автора статьи, болгары считали одним из главнейших благодеяний Русской Церкви воспитание многих десятков болгарских юношей и священников в русских духовно-учебных заведениях, из которых вышли многие болгарские иерархи.

«Для полного канонического общения между обеими церквами, — говорится далее в статье, — одного не доставало: сослужения русского и болгарского духовенства». На практике факты сослужения имели место, например, во время войны 1877 — 1878 гг., при освящении в 1902 году русского храма-памятника павшим русским воинам на Шипке, но они не одобрялись Св. Синодом и вызывали резкие протесты Константинопольской Патриархии. Прямое общение между двумя церквами началось в 1910 году после перенесения резиденции Болгарского экзарха из Константинополя в Софию. В 1914 году член Болгарского Священного Синода митрополит Василий освятил русский посольский храм в Софии в сослужении с русскими и болгарскими священниками и в присутствии других болгарских архиереев.

В заключительной части главы автор указывает, что, не имея в 20-х годах нашего столетия возможностей непосредственной связи с Московской Патриархией, Болгарский Священный Синод «относился к ней с высоким почтением и дорожил неразрывным единением отдельных частей Русской Православной Церкви». Так, болгары отказались признать автокефалию Польской Церкви ранее согласия на нее Православной Русской Церкви и не признали как украинских автокефалистов — липковцев, так и украинских обновленцев группы «митрополита» Пимена.

Подробно освещена в последней главе ликвидация болгарской схизмы. В связи с этим важное значение имеет впервые публикуемое на русском языке письменное мнение Христофора, Патриарха Александрийского, Александра, Патриарха Антиохийского и представителей других автокефальных православных церквей (в том числе и Константинопольской — в лице митрополита Германоса) об условиях снятия схизмы. Это мнение, выраженное ими в Москве 7 февраля 1945 года, разделял и Святейший Патриарх Алексий. Спустя пять недель, Константинопольская Патриархия торжественно признала Болгарскую Церковь автокефальной на следующих условиях: принесение Болгарским Синодом извинения перед Константинопольской Патриархией за самовольный раскол; ограничение церковной юрисдикции Болгарской Церкви государственными границами своей .страны; передача болгарских приходов в Константинополе в ведение Константинопольской Патриархии.

В заключение необходимо сказать, что статья проф. И. Снегарова представляет существенный вклад в историю взаимоотношений Русской и Болгарской православных церквей.

И.Ш.

[1] Н. С. Державин, История Болгарии, 1948, т. IV, стр. 111.